Сегодня мы с миром прибываем в удивительной гармонии: мы друг другу пох. Не в равновесии, не в мире и даже не в спокойствии - нам именно пох.
Когда внутри холодно и пусто, абсолютно все равно какая погода за окном. Поэтому можно одеться и пойти гулять. Выбрать конечную точку маршрута и найдлиннейший путь до нее. Тогда на расстояние, которое, в принципе, можно пройти за десять минут, ты потратишь больше часа. И этого времени как раз хватит на то, чтобы, разобравшись в себе, понять самое главное.
Кроме собак и выборочно лестниц, есть еще одна вещь, которой я боюсь. Я не признаю, что боюсь именно этого вслух, но с собой можно быть честной. Тот, кто хорошо знает, может догадаться о том, чего я боюсь, но ...тссс. Так вот, даже задевание этой точки болезненно. Первая мысль: "Не верю. Этот человек не может так поступить. НЕ ВЕРЮ". Но вторая... вторая: "Может. Другие же так поступали. Другие, не менее близкие не менее хорошие и родные, так поступали, значит и этот может". Как в мультиках - на одном плече ангел, на другом - бес - и шепчут, шепчут, шепчут... В этот момент ты сходишь с ума от БОЛИ и слезы градом катятся по лицу. И ты не можешь их остановить. Ты вообще не можешь ничего сделать. А потом просто разлетаешься на кусочки: все, чему ты верил, все, во что ты верил, перестает иметь значение, остается только это проклятое "может/не может". И тогда, через некоторое время, собрав остатки себя в кучку, ты принимаешь решение. Решение, при котором игра в "верю/не верю" не имеет значения - ты просто не допустишь того, чтобы тебе пришлось играть в русскую рулетку. Ты не допустишь того, чтобы на практике появилась возможность проверить да или нет. И успокаиваешься, если это, конечно, можно назвать спокойствием.
А потом, некоторое время спустя, время, как раз достаточное для того, чтобы ты успокоился, тебе приносят в руках маленькую модель твоего страха. Ты можешь его пощупать и даже поставить на стол. Приносят из лучших побуждений, забыв, что благими намерениями выстелена дорога в ад. И в первую же секунду наступает удивительное равнодушие - оказывается организм еще не забыл о том, что было, и вовремя отключился. Реакции нет вообще - мое успокоительное отдыхает. Но ты долго не понимаешь - почему, в чем дело, когда точка перестала быть болевой. И только потом осознаешь в чем дело - ТОГДА было слишком больно. Слишком плохо. А сейчас ты уже просто смирился. А еще позже приходит еще одно понимание причин такой реакции: страх. Простой банальный страх того, что означает эта модель, которую ты сейчас можешь поставить на стол. Что это ответ на тот вопрос, который тогда тебя так мучал: "да. могут". И подсознание поняло это раньше сознание и просто вырубило систему. Трусить начнет потом, когда ты снова не допустишь того и просто разобьешь модель к чертям об стену.
Речь не идет о принципах или эгоизме. Принципы можно сломать, можно прогнуть. О них даже можно забыть, если надо. Эгоизм - и чужой и свой - его можно вынести. Привыкнуть и воспринимать как должное. Речь идет о все том же коротком "да/нет". Ответ на вопрос, который ты не хочешь знать наверняка. Не хочешь проверять, потому что можешь просчитать варианты и предположить ответ с вероятностью в 95 %. А ты всегда права. Почти всегда. И 5 % надежды на то, что в этот раз ошиблась это слишком мало.
У Дюма в "Графе Монте-Кристо" есть потрясающая сцена казни. Когда на эшафот входят двое, потом одному оглащают помилование. И пока их двое, тот, которого потом казнят, держиться почти гордо. А вот потом, когда он осознает, что казнить будут его одного, начинается истерика. Ощущения такие же. Но вот только то, как ты взойдешь на эшафот и как на нем будешь себя вести - независимо от того, помилование подписано тебе или другому - зависит только от тебя. К счастью, держать лицо ты умешь с детсва. Да и Мария Антуанетта всегда импонировала.
Сегодня мы с миром прибываем в удивительной гармонии...
Когда внутри холодно и пусто, абсолютно все равно какая погода за окном. Поэтому можно одеться и пойти гулять. Выбрать конечную точку маршрута и найдлиннейший путь до нее. Тогда на расстояние, которое, в принципе, можно пройти за десять минут, ты потратишь больше часа. И этого времени как раз хватит на то, чтобы, разобравшись в себе, понять самое главное.
Кроме собак и выборочно лестниц, есть еще одна вещь, которой я боюсь. Я не признаю, что боюсь именно этого вслух, но с собой можно быть честной. Тот, кто хорошо знает, может догадаться о том, чего я боюсь, но ...тссс. Так вот, даже задевание этой точки болезненно. Первая мысль: "Не верю. Этот человек не может так поступить. НЕ ВЕРЮ". Но вторая... вторая: "Может. Другие же так поступали. Другие, не менее близкие не менее хорошие и родные, так поступали, значит и этот может". Как в мультиках - на одном плече ангел, на другом - бес - и шепчут, шепчут, шепчут... В этот момент ты сходишь с ума от БОЛИ и слезы градом катятся по лицу. И ты не можешь их остановить. Ты вообще не можешь ничего сделать. А потом просто разлетаешься на кусочки: все, чему ты верил, все, во что ты верил, перестает иметь значение, остается только это проклятое "может/не может". И тогда, через некоторое время, собрав остатки себя в кучку, ты принимаешь решение. Решение, при котором игра в "верю/не верю" не имеет значения - ты просто не допустишь того, чтобы тебе пришлось играть в русскую рулетку. Ты не допустишь того, чтобы на практике появилась возможность проверить да или нет. И успокаиваешься, если это, конечно, можно назвать спокойствием.
А потом, некоторое время спустя, время, как раз достаточное для того, чтобы ты успокоился, тебе приносят в руках маленькую модель твоего страха. Ты можешь его пощупать и даже поставить на стол. Приносят из лучших побуждений, забыв, что благими намерениями выстелена дорога в ад. И в первую же секунду наступает удивительное равнодушие - оказывается организм еще не забыл о том, что было, и вовремя отключился. Реакции нет вообще - мое успокоительное отдыхает. Но ты долго не понимаешь - почему, в чем дело, когда точка перестала быть болевой. И только потом осознаешь в чем дело - ТОГДА было слишком больно. Слишком плохо. А сейчас ты уже просто смирился. А еще позже приходит еще одно понимание причин такой реакции: страх. Простой банальный страх того, что означает эта модель, которую ты сейчас можешь поставить на стол. Что это ответ на тот вопрос, который тогда тебя так мучал: "да. могут". И подсознание поняло это раньше сознание и просто вырубило систему. Трусить начнет потом, когда ты снова не допустишь того и просто разобьешь модель к чертям об стену.
Речь не идет о принципах или эгоизме. Принципы можно сломать, можно прогнуть. О них даже можно забыть, если надо. Эгоизм - и чужой и свой - его можно вынести. Привыкнуть и воспринимать как должное. Речь идет о все том же коротком "да/нет". Ответ на вопрос, который ты не хочешь знать наверняка. Не хочешь проверять, потому что можешь просчитать варианты и предположить ответ с вероятностью в 95 %. А ты всегда права. Почти всегда. И 5 % надежды на то, что в этот раз ошиблась это слишком мало.
У Дюма в "Графе Монте-Кристо" есть потрясающая сцена казни. Когда на эшафот входят двое, потом одному оглащают помилование. И пока их двое, тот, которого потом казнят, держиться почти гордо. А вот потом, когда он осознает, что казнить будут его одного, начинается истерика. Ощущения такие же. Но вот только то, как ты взойдешь на эшафот и как на нем будешь себя вести - независимо от того, помилование подписано тебе или другому - зависит только от тебя. К счастью, держать лицо ты умешь с детсва. Да и Мария Антуанетта всегда импонировала.
Сегодня мы с миром прибываем в удивительной гармонии...